Память о блокаде

- Здравствуйте, Ида Павловна! Расскажите, пожалуйста, немного о себе, свою биографию

- В прошлом году, в октябре, мне исполнилось 75 лет. Родилась в Ленинграде, в большой семье. В блокаде мы прожили 400 дней. Потом нас измученных эвакуировали. Если бы этого не произошло, то не знаю, что бы с нами было. Перевезли нас в город Андижан, областной центр Узбекистана, недалеко от Ташкента. По сути нас просто перевезли через Ладожское озеро, и мы отправились в неизвестном направлении.

- А ваша семья была с вами?

- Со мной была мама, моя маленькая сестренка и папа - из-за инвалидности он не воевал на фронте. Остальных оставили в Ленинграде.

Как только мы приехали в Андижан, нам некуда было идти. Мы остановились у кого-то во дворе, чтобы переждать первое время. Но окружающие люди ответили нам равнодушием и бессердечностью. Вскоре сестренка заболела и умерла. Прожив блокаду, она скончалась от черствости людей уже, будучи далеко от смертельно опасного Ленинграда. С мамой и папой осталась я одна. Спустя долгие годы я оправдываю тех слепых к нашему горю людей – время было тяжелейшее, все думали, как спастись самим.

В 1944 году нам прислали вызов из Ленинграда, потому что там осталось все нажитое имущество. Но возможности поехать не было, и мы отказались от такой удачи. Плюс ко всему возвращаться в Ленинград, даже после освобождения было страшно. Хотя там был наш дом, но кошмар, который там происходил во время блокады, затмевал любые чувства ностальгии. Так и остались жить в Андижане. Папа с мамой работали на заводе, за что нашей семье и выделили небольшую комнатку в заводском общежитии. Я пошла в школу. Закончила 10 классов и поехала поступать в Лесотехническую академию в Ленинграде. Тогда там было намного спокойнее, город на Неве отсроили заново, он начинал бурно развиваться. К сожалению, я получила одну четвёрку по химии, профилирующему предмету, и меня не взяли. Почему то верилось, что у меня есть весомый аргумент в свою пользу – паспорт с Ленинградской пропиской.  Но это как оказалось, не имело никакого веса – я не поступила.

Вернулась домой, в Андижан и пошла, учиться в пединститут. Проучилась пять лет. За эти пять лет многое произошло – родилась маленькая сестра, умер папа … По окончанию вуза меня отправили в Сурхандарьинскую область, Узбекистан. Там я стала работать в маленькой, сельской школе. После года труда в роли педагога, меня перевели в другой поселок, где была десятилетняя школа. Поэтому я вела физику и математику  практически у всех классов. Вышла замуж. Мой муж тоже приехал по комсомольской путевке. Он был очень перспективный специалист и быстро поднялся по карьерной лестнице. Как лучшего специалиста его направили в Тюмень.

Я родила дочь, затем сына. Затем работала в Тюмени в вечерней школе. Проработав там 8 лет, я удостоилась должности завуча, но правда в другой школе.

В 1979 году мужа направили в Нижневартовск. Как это было со многими: приехали ненадолго, остались навсегда. Нам дали маленькую квартиру и  25 лет. А потом заболела - беда случилась с глазами. В 66 лет ушла на пенсию.

- Мы слышали, вы пишите стихи. Они относятся к военной тематики?

- Да, все военной тематики. Я написала о Ленинграде, стихотворение Память, два стихотворения посвященные ветеранам. Что удивительно – я никогда не писала, точнее не выражала свои мысли стихами.

«Воспоминания о Ленинграде»

Родилась я в Ленинграде,

В городе прекрасном на Неве.

Жизнь была спокойна и беспечна,

Думали, что счастье будет вечно,

Но началась великая война.

Была у нас в те времена

Большая дружная семья.

Сестренка младшая была,

Тогда исполнилось ей только два.

Мама с папой были заняты

И работали они до темноты.

А когда беда всем в дом пришла,

Она ведь тоже нас не обошла.

Бабушка, что с нами проживала,

Троих детей она оберегала,

Себе в пойке ничтожном отказала,

Видела, что хлеба было мало.

Мученья голода не вынесла она

И самой первой из семьи ушла.

Город был как мертвая страна,

Будто жизнь померкла навсегда.

Люди замерли, не зная как им быть,

Как несчастье это пережить.

Голод, холод, страхи матерей,

Нещадили стариков, детей

Умирали, падали, идя

За кусочком хлеба для себя.

Не было ни света, ни воды,

День и ночь бомбили с высоты,

Все бежали, кто куда могли,

Обезумев от страха темноты.

Люди падали от холода зимы,

Но гробы на саночках везли,

Чтобы в путь последний проводить,

Не зная, завтра кто их будет хоронить.

И работали для фронта до конца,

Обессилевшие люди у станка.

Падали, чтоб вновь подняться жить,

Чтоб детей голодных накормить.

По дороги жизни грузы шли,

Многим они выжить помогли,

Но эвакуировали нас,

Чтобы не пробил последний час.

И прожив четыре сотни дней,

В той блокаде, вспомнила о ней.

Жизнь идет, но помнить будут те,

Кто испытал те муки на себе.

Много горя мы перенесли,

Жизнь родных те годы унесли,

Но надежды были мы полны,

Что наступит время тишины.

Когда ты слышал грохот канонады,

Когда ты видел в детстве море слез,

Тогда поймешь значение той блокады,

Которую народ наш перенес.

Прошло уж много-много лет

Но забыть такое невозможно, нет

И наша жизнь, поэтому должна

Памятью увековечена была.

Девять сотен дней, ночей без сна

И победа все-таки пришла.

И последний стон своей души

На Пискаревском кладбище нашли.

Там в безмолвной мирной тишине

Сотни ленинградцев в вечном сне

Выжить и дожить до светлых дней

Не суждено им было в той войне.

Каждый год, 27 января,

Миг блокады вспоминаю я.

Не утихает боль в груди моей

За родных и близких мне людей.

Чтоб дети, внуки помнили о нас

Я и сочинила этот сказ

По воспоминаниям выживших родных,

Которых нет теперь уже в живых.

Жизнь моя уж на закате дня

Сколько лет осталось, ведь не знаю я.

Только дети будут вспоминать,

Что была блокадница их мать,

Внуки тоже будут говорить

Была бабушка блокадница у них.

Если в памяти людской жив человек,

Значит, долгим будет его век.

Так и продолжается всех род,

Потому что помнит их народ.

Быть может никакой я ни поэт

Где стих сложился, а где может, нет.

Пока же сердце бьется у меня,

Я буду помнить ту блокаду для себя.

И скоро день победы вновь прейдет

К воспоминаниям ветеранов позовет

И скажут все они, судьбу моля,

Чтоб не страдала вновь ещё земля.

Когда-то я была в Санкт-Петербурге

По Невскому прошлась, где я жила

На пискаревки постояла в скорби

Ведь вся родня моя там полегла.

Мой милый город, всё давно уж в прошлом,

А мысли всё покоя не дают,

И рассказать ещё так много можно,

Но я оставлю их на следующий дебют.

*          *          *

День победы будут славить вечно

Великий праздник народа своего

Уходит он в историю навечно,

Но помнить будут поколения его.

Когда война пришла к нам, в каждый дом,

Мы не готовы были дать отпор достойно

И миллионы жизней полегло,

Чтоб выжившим потом жилось спокойно.

Война чудовищна не только для природы,

Она бесчеловечна для людей,

В ней гибнет всё: постройки и народы

Лишь дух людской не погибает в ней.

Мы помним правду всю о той войне,

И смерть отцов под Сталинградом и Москвой,

Блокада Ленинграда в голодном сне

И флаг победы над палисадом боевой.

Четыре года мы к победе шли

Великий подвиг совершить смогли

И мужества и силы нам хватало,

Лишь только бы память о родных не забывала

За тех, чье сердце биться перестало.

Но верили всегда мы в свой народ,

Что раны родина залечит и поймёт

Какой ценой он выстоял и победил

И подвиг беспримерный совершил.

Так не болейте дорогие ветераны,

Пусть не тревожат вас былые раны

Живите ещё много-много лет

Ведь для России вас дороже нет.

Не для того перенесли вы все страдания,

Чтоб жалкое влачить существование.

За родину, за правду в бой вы шли

Почет и уважение обрели.

Заботой вы окружены,

Вниманием не обделены,

Победы нашей юбилей

Должны вы встретить вновь в кругу друзей.

И в миг воспоминания всплывут,

Картины прошлого уснуть вам не дают.

И чтобы дальше процветать в России

Достойно внуки, правнуки живут.

И с юбилеем города родного,

Который стал судьбой для многих вас,

Народ наш поздравляет снова

Здоровья вам желает на заказ.

Я с гордостью смотрю на ветеранов,

Как грудь увенчана у них в победный день,

И с вас берут пример мальчишки рано

Защитниками стать хотят скорей.

*          *          *

«Память»

Быстротечно уходят года

И не вернуть их больше никогда,

Ведь в трудные лета вся молодость прошла

И хотим мы этого, иль нет

Не убавит время наших лет.

А память не дает ничто забыть,

Те годы, что ушли от нас как миг,

Никто два раза в жизни не живет

Уж так решил наверно сам Бог.

Россия помнит, кто страдал,

Кто жизнь за родину отдал,

Кто тружеником тыла стал

И гордо носим титул мы

Как ветеран участник той войны.

Еще страницы не исписаны войны

И до сих пор не найдены они,

Кто головы сложил на фронтовых полях,

Никто не знает где они лежат.

И родственники похоронки уж не ждут,

И до сих пор в неведенье живут,

Надеются, что будет найден он,

За подвиг будет он вознагражден.

На поиски отряды вновь идут,

Надеясь, что кого-нибудь найдут

И вахту памяти они несут

Пока последний не будет найден из солдат

История войны не кончиться для нас.

Но слушайте отчизны нашей глас

Живите ещё долго и не покидайте нас

Когда наступит время и наступит час

И вот уже не будет вас средь нас,

Но память сохраниться с болью о вас.

*          *          *

69-ая годовщина января

День полного освобождения от огня

И голода, и холода пришел

И снова в мыслях о родных меня нашел.

Хочу я вспомнить о родителях своих,

Которых нет давно уже в живых,

Но сохранивших жизнь своих детей,

Я буду помнить до своих последних дней.

Когда ещё подростком я была,

Всю тяжесть горя вновь пережила

Из рассказов дорогих моих людей

Вновь вспомнила четыреста тех дней.

Бомбежки помню как вчера,

Как под столом я пряталась всегда,

В бомбоубежище старалась убежать,

Чтоб маму с папой за руки держать.

Была еще сестренка у меня

И год исполнился ей лишь тогда

За хлебом её мама и водой ушла,

Соседка на плите её сожгла

И от разрыва сердца тут же умерла.

Как зиму 41-го прожили мы

Когда и света не было,

Тепла и ни воды,

Ютились мы у маминой груди,

Теплом её души обогревались мы.

Все ближе немец к Ленинграду подходил

И сохранить детей,

Родным уж не было и сил.

И отдан был приказ

Из города их вывезти скорей

Иначе смерти подвергали родители детей.

Нас всех троих отправили туда,

Где уже ждали всех машины загодя,

Но немец и туда направил смерть,

Чтоб уничтожить всех детей, как есть.

И вновь радиостанция гласит:

«Немедленно забрать детей своих!»

В последний миг мы были спасены

И в город всей семьей возвращены.

Машины, что на станцию пришли,

Разбомблены все были с высоты

Тогда погибли дети почти все,

Им памятник стоит на той земле.

И через сколько еще страхов мы прошли

Родных опять своих на саночках везли,

Но так распорядилась судьба

Дожили как-то мы до ноября.

А летом нас постигла новая беда

Мы жили месяцы, бомбили нас с утра.

В то время в бани мылись мы,

Когда весь город жаждал чистоты,

И в отделение, где мылись мы,

Попала бомба, не разорвавшись в миг,

На улицу нагими выбежали мы,

Таким вот образом, мы были спасены.

И возвратились снова к нам,

Увидели на месте дома котлован

И все погибло и пропало в доме том,

И мы остались просто нагишом.

И третье место жительства сменили мы,

Хотели так прожить лишь до зимы,

Но эвакуировали нас тогда,

И по дороги жизни

Отправили живых всех в никуда.

Без документов привезли нас в Андижан,

Не дали и пристанища нам там,

И некому мы были не нужны,

Измученные от блокады и войны.

И приютились мы в одном дворе,

И мерзли, проживая на земле,

Вот здесь к нам горе вновь пришло

И снова нас не обошло.

Простыла, заболела моя младшая сестра

И вскоре на руках у мамы умерла.

Такое горе не под силу было нам,

Прожив блокаду, умереть не там,

А в городе, где не было войны,

Погибнуть от нечеловечьей черствости.

Мой папа очень тосковал

И все о девочке мечтал

И хотел, чтоб ту же,

Была на доченьку умершую похожа.

И родилась вскоре сестренка у меня,

Которую я очень уж ждала,

Ведь было скучно мне одной

И надоело жить мне сиротой.

И благодарна я родителям своим,

Которые оставили свою историю живым.

И будут помнить дети обо мне,

Будут читать и чтить ту память о войне.

Осталась я одна в семье

Живым свидетелем блокады,

Нет никого уж больше на земле

Одни лежат на пискаревки в Ленинграде,

Другие похоронены в другой земле.

Как хочется дожить до юбилейной даты

Увидеть, как отметит весь народ

И ничего уж больше нам не надо,

Лишь чтобы дети, внуки память сохранили наперед

Ляман Алиева

Мария Папова